Общество сородичей Ирландии ХIX века можно было замечательно охарактеризовать словом «хаос». Ирландские сородичи были разобщены и раздроблены, с трудом способны договориться хоть о чем-то, этим невольно отражая ситуацию в смертном обществе. Магнаты Белфаста были довольны пополнением своих кошельков, мало заботясь о том,  что творится за пределами города на остальной территории острова, сородичи, игравшие в политические игры,  жаждали — с одной стороны — вырвать свободу Ирландии от Британии, а с другой — подавить подобные настроения, оставить Эрин колонией. Кто-то играл в религию и не мог договориться о правилах этой игры в веру в Бога, подливая масла в огонь вечного конфликта католиков и англикан-протестантов, сам еще больше распаляясь от этого огня. Одни были националистами, другие — нет. Одни хотели играть в игры смертных, другие играли среди других вампиров, используя людей.

Когда на Ирландию обрушился Голод, особенно параноидальные или фанатичные сородичи увидели в ночных небесах знамения приближающейся Геенны, подогревая старые страхи и ужасы.  И сородичи искали виноватых в смертях людей, искали, находили, обвиняли друг друга, тем самым только накаляя обстановку.

Но не стоит думать, что все заботы ирландской нежити крутились исключительно вокруг дел смертных. Вовсе нет. Крики о независимости среди людей были лишь отражением другого крика, звучавшего среди бессмертных кровососов. Ирландия даже в ночи не была свободной и независимой, хоть времена Баронств Авалона давно миновали, но Митра, князь Лондона, все еще оставался полновластным хозяином на острове. Не смотря на всю свою раздробленность, разность интересов и хаотичность, большая часть ирландских вампиров все же хотели бы избавиться от Его власти. И далеко не только в силу национальных или патриотических чувств.
Но, как всегда, были и те, кого вполне устраивала иллюзия стабильности, обеспечиваемая Лондоном, они не хотели перемен, не желали делиться тем, что смогли отхватить от ночи, с кем бы то ни было.

Практически со дня получения Белфастом статуса города, князя в нем не было, было двое сородичей, вентру Кейтлин О'Ши и носферату Милезиус, возглавлявшие быстро распадавшееся общество города. В конце века эта странная пара окончательно потеряла влияние в собственном домене, оказавшись не способной справиться с угрозой стабильности, коей была религиозная и политическая борьба, охватывающая Ирландию со скоростью лесного пожара.

В 1898 году в Дублине (где до этого момента также не было принца, и домен удерживал совет первородных, состоявший из Бруха и Тореадор) на сцену взошла фигура, которая вскоре изменила положение вещей на Изумрудном Острове. Скарлетт О'Куинн стала  князем Дублина в 1899, и вопреки ожиданиям, новоявленная княгиня быстро продемонстрировала, что способна удержать власть в нежных руках и контролировать свой домен так, как и подобает настоящему камарильскому принцу.
Вскоре мисс О'Куинн показала, что амбиции ее простираются гораздо дальше должности княгини домена под контролем древнего монстра из Лондона.

Митра издревле ненавидел Тремер, маленькая война Древнего и клана колдунов очень сильно влияла на положение дел на Островах в течении столетий, и даже в наше время, когда место мафусаила заняла Королева Анна, противостояние Тремер и Вентру в Англии продолжается.

Княгиня Дублина официально позволила Тремер возвести капеллу в своем городе. Это был вызов, брошенный Лондону и его владыке.  Сородичи Ирландской Камарильи медленно, но верно, начали разделяться на два лагеря, понимая, к чему все идет. Тремер же стали одним из столпов, обеспечивающих О'Куинн уверенность ее положения.

В 1900 году О'Ши и Милезиус окончательно потеряли влияние в Белфасте, город начал было переходить под влияние Дублина, но в результате действий сородичей, не желавших навлекать на себя ярость Митры, создавших нечто похожее на совет первородных, в городе появился князь — Киаран Батлер, тореадор. Он был хорошим кандидатом на эту должность. Достаточно умный и изворотливый, он сумел снизить популярность О'Куинн и ее идей среди сородичей города, укрепить власть Лондона, сделав Белфаст этакой нейтральной территорией, доминионом Британии, не желавшим ссориться с Дублином. Также Батлер обратился за помощью к Джованни, чтобы с их помощью иметь возможность получать информацию о планах и действиях независимой княгини, которые она, возможно, собирается предпринять против него в будущем. Джованни получили солидное влияние в финансовой сфере промышленного города. Этим действием князь вызвал сильное негодование и ненависть к своей персоне со стороны сородичей, участвовавших в деловой жизни города.

Следом начался XX век. Скарлетт О'Куинн назвала себя не просто «княгиней Дублина», она объявила себя Ard-Banríon Эрина, тем самым объявляя Ирландию доменом, свободным от власти Митры. Это было объявление войны.
Мафусаил был уже очень стар, пусть и дьявольски коварен, проводил очень много времени в объятиях сна, он не успевал предусмотреть все. Как когда-то развалились Баронства Авалона, так и Изумрудный остров начал ускользать из его хватки. Хаотичная, несобранная Эйре в результате действий О'Куинн превращалась в силу, одновременно питающую и подогреваемую делами в смертном обществе.

В 1910 году начавшаяся «холодная война» внутри Камарильи Великобритании ослабевает. Отходя на второй план. Возможно, в результате каких-то действий о стороны Митры или Батлера, под Высокой Королевой Ирландии зашатался ее трон. Как всегда нашлись те, кого своевольная Скарлетт перестала устраивать, просто сменившие лояльность и ориентиры... Помимо прочего кому-то идеи свободы Ирландии от рабства ударили в голову слишком сильно, и на Изумрудном Острове буйным цветом расцвело движение анархов с подачи некоторых бруха и тореадор. Центром их стал Корк, хотя представители их встречались по всему острову, подтачивая таким образом влияние Камарильи как таковой. Некоторое предполагают, что явление в Ирландию Шабаша в 1913 году в Вотерфорде — следствие расцветшего движения сводолюбцев и неспособности О'Куинн или Батлера что-то с этим сделать.

Меч Каина появился словно из ниоткуда. Вотерфорд был взят буквально за ночь, будто демонстрируя ослабевшей и разделенной междоусобной склокой Башне Слоновой Кости, насколько он силен и хорошо подготовлен.

С 1913 по 1917 год война Камарильи и Шабаша находится в самой «горячей» своей поре.
Параллельно, в 1916 году не слишком удачно проходит Пасхальное Восстание, за организацией которого стояла О'Куинн. Подпортил планы высокой королеве князь Белфаста. В итоге, пусть и с изрядным запозданием, но Красная Пасха дала свои плоды, но... О'Куинн сама обращается к некромантам и заручается их помощью в ведении своих дел.

Скарлетт же не оставила без внимания этот выпад против ее планов со стороны Киарана, вскоре все сородичи Белфаста знали, что Батлер занимается политикой смертного стада на чужой территории, вместо того, чтобы заниматься войной с Мечом Каина. О своем участии в организации Кровавой Пасхи, королева Ирландии умолчала. Вторжение в город Шабаша, которое едва удалось отбить, последовавшее вскоре за разглашением этой «секретной информации», сильно уронило имидж принца Белфаста в глазах сородичей города.
Тем не менее, князь Белфаста смог отбросить Шабаш от границ доминиона Лондона, и объявил о том, что не намерен ни выступать против Митры, ни против О'Куинн в дальнейшем.

В 1917 году в Белфасте появляются посланец Дублина, обязанный вести переговоры от лица Верховной Королевы Ирландии по всем вопросам, но мало для кого было секретом, что одной из основных задач, возложенных на него, было способствование перехода Белфаста под контроль Дублина (хотя, конечно же, официально эту информацию никто никогда не разглашал).

Меж тем Киаран Батлер начинает сомневаться в разумности своей лояльности Лондону.

Практически сразу Лондон отвечает на действия Дублина тем же  - отправляет посланника, дипломата и шпиона, обязанного не дать уйти Белфасту из когтей Митры. 

За год обстановка в Белфасте накаляется, престиж Высокой Королевы Ирландии снова растет, в обществе еще сильнее обостряются англо-ирландские противоречия и конфликты, приближается гражданская война. Камарилья распадается на две части прямо под креслом Киарана Батлера и его совета первородных. Собственно, в самом совете принца теряется единство относительно того, как дальше следует действовать. От князя требуют принятия решений, но Киаран ничего не делает, он лишь тянет время, боясь потерять свой город, боясь гнева Митры, который мог обрушиться на него, если марионетка не выполнит свое предназначение или предаст его, боясь и Скарлетт, которая вполне могла организовать покушение на него. Отношения принца с Джованни также обостряются.

И, наконец, в 1919 году, начинается война Ирландии за независимость от Британии, началу коей изрядно поспособствовал Дублинский замок. Батлер изо всех сил пытается предотвратить начало ее в собственном городе, удерживая Белфаст на грани, но закрыть кипящий котел крышкой было нельзя. В необходимости принятия хоть каких-то мер убедился и сам Батлер, но...

26 ноября 1919 года в элизиуме князя Белфаста, во время одного из приемов, на котором Батлер собирался изложить свои положения и решения, прогремел взрыв. Принц и большая часть его первородных погибли.

Камарилья

После гибели князя Батлера, Башня Слоновой Кости в Белфасте погружается в хаос. Сам уровень фигур высокой королевы Ирландии и владыки Лондона исключает возможность появления в Белфасте принца, способного удержать независимый от их влияния домен. Помимо прочего мало кто из сородичей города вообще хочет создания такого домена. По крайней мере пока.
Ситуацию усугубляет еще и память о долгой вражде, существовавшей между Дублином и Белфастом в XIX веке.
От совета первородных осталось только трое. И единства нет и среди них. Случившееся в Белфастском замке, если говорить мягко, привело их в ужас. В ночи зазвучали обвинения в убийстве Киарана Батлера в адрес как сторонников Дублина, так и сторонников Лондона.
Временно частичные обязанности принца были возложены на хранителя элизиума.

Вентру
Голубая кровь не слишком-то хочет отдаляться от Лондона, тем более, что практически все вентру Белфаста — англичане. Тем не менее, их совсем не устраивает наличие Джованни в финансовой жизни города. Абсолютную лояльность вампиров этого клана получит тот, кто сможет выкорчевать некромантов из Белфаста. Впрочем, кому-то это действительно нужно?

Тореадор
Розы Белфаста в большинстве своем связаны с духовенством и религией, а не с промышленностью. Единства в их рядах нет и не предвидится. Одни — католики, другие — протестанты, и поубивать друг друга им гораздо проще, чем поговорить о погоде.
Другая категория тореадоров — покровители искусства и культуры. Их очаровывают кипящие в Ирландии страсти.

Бруха
Немногочисленны, главным образом настроены против Лондона. Тесно связаны с рабочими фабрик и заводов с одной стороны, и с другой — пытаются конкурировать с вентру за контроль над некоторой частью судостроительной промышленности.

Носферату
Сколько канализационных крыс скрывается под Белфастом никто никогда не считал. И весьма сомнительно, что кто-то будет. На первый взгляд может показаться, что никакого влияния за ними нет, но это не так. Преступность — их зона контроля. А еще кое-какие конфликты внутри города запылали ярче благодаря их стараниям.

Малкавиан
Многочисленны, но не организованы, в целом, кажется, не имеют за собой влияния. Лунатики Белфаста также разнообразны в своих интересах и политических предпочтениях, как в своем безумии.

Гангрел
Если не считать Тремер, то Гангрел — самый малочисленный в Белфасте клан. Возможно, это связано с тем, что город - промышленный центр, возможно, на то есть еще какие-либо причины.

Тремер
К западу от города небольшое семейство колдунов в конце прошлого века приобрело обширное поместье, назвать это полноценной капеллой сложно, а сами тремеры гораздо больше заняты своими делами и исследованиями, чем политикой. Впрочем, колдуны отлично помнят, кто им помог.

Шабаш
Меч Каина появился в Белфасте давно, еще в середине XIX века. В лице испанского аристократа Рафаэля Мигеля Молинеро Руиса, который прибыл в город «с продолжительным визитом к старому другу». Визит затянулся, а то, что испанец был ласомбра, а не вентру, как он заверил О'Ши и Милезиуса, так никогда и не открылось.
Он действовал ловко и тонко. Прикрываясь сочувствием к угнетенным ирландским католикам, испанский аристократ начал финансировать ирландских сепаратистов и обеспечивать их оружием. Его связь с фениями позволила ему рассадить множество агитаторов среди местных сородичей. С одной стороны эти его действия пошли, как это казалось, на пользу Высокой Королеве из Дублина, но... Именно этот каинит стоял за свержением со своих кресел князей Белфаста, хоть и в его планы не входило появление Киарана Батлера.
При новом князе Рафаэль Мигель Молинеро Руис вошел в совет первородных, как один из двух первородных Вентру. Он ждал, пока Шабаш не активизируется на Эрине, проявит свою силу, пока ослабнет власть и позиции Батлера. Первый удар по Белфасту был неудачным, Камарилья с трудом, но удержала город.
Ложный вентру еще некоторое время ждал, осторожно помогая разгораться конфликтам в городе. Пусть, на первый взгляд, многие его шаги были на пользу Дублину, но на самом деле разгорающийся пожар недовольства и конфликтов ослаблял Башню Слоновой Кости.
Вскоре после гибели принца стаи Меча Каина открыто появились в Белфасте.

Ласомбра
Он один единственный — Рафаэль Мигель Молинеро Руис, он направляет Шабаш в Белфасте. Камарилья же уверена, что этот «вентру» погиб при взрыве в Белфастском замке.

Прочие

Джованни
В Белфасте их немного, собственно, представителей семейства Джованни здесь нет, есть Дансирны. Вся банковская сфера находится в их руках, что очень сильно огорчает белфастских Вентру. Огорчает настолько, что англичане перестали смотреть резко отрицательно на Скарлетт О'Куинн.
Джованни не любят, но им самим, кажется, все равно, кому достанется город. В конце концов у них есть какое-то соглашение с Высокой Королевой, а вот с Митрой Дансирны никаких договоров по Белфасту не заключали. Впрочем, это вовсе не значит, что они откажутся предоставить свою помощь. Особенно если цена будет соответствующая. Плюс, война - это смерти, а смерти - это призраки.

Равнос
Представителей этого клана в Белфасте можно встретить нечасто, появляются они редко и ненадолго. В политику Камарильи они не вмешиваются, а покойный князь не вмешивался в их дела и не выгонял из города