Эохайд не любил дождь и тучи от края до края неба, и дело было даже не в том, что они закрывали Луну, самопровозглашенную хозяйку Лунатиков. А именно в грязи. Окраинной белфастской грязью он приобщался к ней во всем средневековом мире - к парижской, венецианской, толедской и многим другим. Как будто назло, он услышал шлепающие звуки шагов, отдающиеся эхом в его голове - сквозь время и пространство рядом с ним по грязи, каждый по своей, шагали его родичи - дедушки и бабушки, пращуры. Каинит фыркнул: "Лучше бы вы спели."
Здесь пахло затхлостью и нищетой. Хотя этот район и не был знаком О'Кананну в плане топографии, он знал это место пожалуй слишком хорошо. Встреча была назначена где-то здесь. Как назло проклятый дождь выгнал с улиц даже бандитов. Эохайд пошел наугад, подозревая, что носферату уже знает: вот он, здесь.

- О'Кананн. - поправил машинально Эохайд - Я настаиваю на ирландском варианте произношения. Доброй ночи, мистер Баута. Мне пришлось немного поплутать, прежде чем я нашел место.
Он говорил все это на ходу, как бы между прочим, гадая, прежде чем присесть, откуда этот сородич в Ирландии. В Белфасте неонату пришлось познакомиться с довольно большим количеством иностранцев - в общем-то, впервые за жизнь и не-жизнь, и эти новые знакомства казались ему отчасти даже приключением. "Баута... Баута... Что за странная фамилия?" - думал ирландец, разглядывая своего нового знакомого с неприкрытым, и пожалуй, неприличным любопытством. По речи сородича еще было невозможно судить об акценте, тем более, что эта маска скрывала не только лицо, но и голос. Эохайд уселся и сложил руки на стол, сцепив пальцы в замок.
- Почему на столе нет карт? Мне сейчас показалось, что должны быть карты... - атмосфера казалась ему весьма подходящей для игры, не такой как в игорных домах, со всеми их шулерами, а настоящей крупной игре, которая всегда происходит только вот так - один на один. Не то чтобы Эохайд знал что-то о хозяине этого места - просто его не покидало ощущение: не хватает карт. Ощущение это зудело примерно так, как и всегда с внезапными его озарениями, от которых каинит всегда только нервничал.

"О'Кананн" - мысленно поправил собеседника Эохайд. Настойчивость сородича в том, чтобы называть его английским вариантом имени довольно сильно раздражала малкавиана. Вызывала зуд немного иной природы - злой зуд неутоленной жажды справедливости.
- Нет, мистер Баута, я вовсе не инкогнито, я от своего собственного имени и по личному делу. Меня зовут Эохайд О'Кананн, дитя Риана О'Домана, дитя Марис Штрек, дитя... Лутца фон Гогенцоллерна. Дальше, к своему стыду, я не помню.
Малкавиан замолчал, ожидая ответной любезности.

- Да, дело. Дело в том, что сеньор Руис, первородный вентру города рекомендовал вас как сородича, который мог бы помочь мне с восстановлением справедливости. Во времена Кромвеля, у моего рода были несправедливо и преступно конфискованы земли, и проданы английским баронам по Ирландскому займу. Суть моего дела в том, что я бы хотел вернуть то, что принадлежит мне по праву крови, а тех, кто владеет этой землей сейчас... Я бы хотел увидеть их на скамье подсудимых в королевском суде, приговоренными к конфискации и потере титулов - чтобы они в полной мере узнали, что испытала моя семья за прошедшие двести лет. - Эохайд говорил со страстью, злобой и мстительностью, которая сейчас немедленно сменилась тоном торговца, обсуждающего товар с несговорчивым покупателем - К сожалению, осудить с таким приговором довольно трудное дело, и суд выносит такие приговоры англичанам очень неохотно, поэтому... мне нужно, чтобы кто-нибудь с вашими способностями помог мне найти немного грязи, ну или налить ее самостоятельно. Я, мистер Баута, по очевидной причине не слишком спешу, но пожалуй, что я ждал уже достаточно. Перейдем к вопросу оплаты. Так уж сложилось, что я располагаю предельно малым количеством средств. В Белфасте я совершенно недавно, и не располагаю влиянием. Получается, что сейчас мне совершенно нечем платить. Но я полагаю, что никто из нас не торопится, ведь так?

- На самом деле, это несколько семей. Крайне удобно то, что их ирландские земли находятся по соседству в графстве Донегал. Но в первую очередь я говорю о господине Фолиотте и бароне Ратдоннеле. Уверен, вы о них слышали.
Вот, дело было окончательно изложено, и Эохайд снова принялся за разглядывание сородича. Увы, под маской было не различить черт лица, да и о каком лице можно было говорить в случае Носферату? Голос был изменен маской, но что-то было в нем подозрительное. Подозрительно английское. "Когда же появятся карты?.."

- Князь Леттеркенни, разве что. Однако я сомневаюсь, что он окажет мне, или сородичу с моим рекомендательным письмом, услугу. Он отказал мне в одной моей просьбе... в общем и целом, напрямую связанной с тем делом, которое я представляю вам. И он отказал мне несмотря на десять лет службы при дворе. Мои белфастские знакомства... ну, я представлен доброй части примогенов, знаком с господином Хэтуэем, с хранительницей элизиума... не более чем знакомства покуда.
Эохайд вспомнил самую первую встречу с упомянутой публикой. Примоген бруха бряцал оружием и скрежетал на него зубами, рычал, и был глубоко недоволен хотя бы тем, что Эохайд был неудобен ему как проирландский каинит. С дипломатией было плохо у них обоих - что Моррис, что Эохайд - оба были честны в своих амбициях. Эохайд - верен своей ирландской справедливости, а Моррис - владыке Лондона. Куда как дипломатичнее на том приеме выглядели хранительница и чистильщик, интересующиеся только традициями. Хозяин дома был погружен в себя, и даже простил Хэтуэю безнадежно испорченный ковер.
- Еще сеньор Руис, призревший на меня и покуда небезразличный к моей судьбе.

- Вам нужно что-то от ИРА или Шинн Фейна? Это можно устроить. Правда придется выдумать историю, в рамках которой я чудесным образом выжил. Несколько офицеров в долгу у меня, но этот долг я... в общем-то, не имею никакой возможности забрать.

- Есть. Еще бы их не было во время войны, господин Баута. Любой из прежних моих знакомых завсегда будет рад ударить по британским оккупантам здесь, в Ульстере. У них с этим делом туго с двенадцатого года. Как вы относитесь к этой войне? Мне показалось ваше произношение довольно английским. Или вы из тех сородичей, которые извлекают из смертных свою выгоду, невзирая на народность?

- Вы имеете всякое право, все же я прошу не о прогулке под луной. - согласился Эохайд - Я напишу для вас своим старым друзьям. Тем из них, которые живы. Их немного, но все они - офицеры ИРА и члены Шинн Фейна, в высшей степени заинтересованные в том, чтобы Ульстер разочаровался в английских своих друзьях. Представлю вас как человека, спасшего мою жизнь семь лет назад, и личность, заинтересованную в том, чтобы Ульстер остался с республикой. Если вам будет удобно, эти письма могут быть доставлены вашими же курьерами. Ехать, правда, придется в Донегалл.

- Вполне. Вполне договорились. - Эохайд не любил оставаться должником, и этот момент с услугой для носферату его довольно сильно напрягал. С другой стороны, то, что он замыслил одной парой рук не делается, а дополнительные руки стоят довольно дорого.
- О, небольшая оговорка. Я могу попросить вас, чтобы наши дела остались между нами? Князь и некоторые из примогенов не одобряют этого моего начинания. Я бы крайне не хотел, чтобы этот договор стал свежей сплетней в устах гарпий - природа моей просьбы, почему-то, вызывает в проанглийских сородичах желание поиздеваться надо мной. Что бы тореадор и бруха знали о справедливости...